Слово «инерция» я впервые услышал в детстве. Отец мой был заядлым любителем шахмат. И если к нам в дом приходил какой-нибудь шахматист, отец немедленно доставал массивный ящик из пальмового дерева. Там хранились шахматы, а крышка служила доской. И весь вечер отец и гость, увлекшись игрой, оставались глухи и немы, не отвечали на вопросы, не слышали, когда их звали ужинать.

Это очень сердило мою маму. Она любила, чтобы за стол садились по первому зову. И вот однажды, когда ужин успел совершенно остыть, а оба шахматиста в ответ на все призывы только мычали что-то невнятно, мама в отчаянии схватила край скатерти, на которой стоял пальмовый ящик, и дернула что было силы. Каково же было ее изумление, когда скатерть выдернулась из-под ящика, а шахматы даже не шелохнулись!
Мама так и остолбенела со скатертью в руках. Шахматисты посмотрели на нее и расхохотались. Тут и у мамы вся злость прошла. Она тоже принялась смеяться.

— Вот видишь, — сказал отец, вытирая слезы от смеха. — Видишь, что значит инерция!
— Да уж... — ответила мама. — И у вас инерция не меньше, чем у ваших шахмат. Вас тоже с места не сдвинешь!
И мы сели ужинать. А я все думал: «Что же это такое — инерция? И почему не упали шахматы?»